Гульшан Меметова

— Назовите ваше имя и фамилию.

— Гульшан Меметова. Это фамилия мужа.

— Какой вы национальности?

— Крымская татарка.

— В каком году и где вы родились?

— Я родилась в 1939 году, на улице Гурзуфская в Симферополе.

— Сколько человек было в вашей семье в момент депортации?

— Бабушка, мама, две мамины сестры, двое детей.

— Откуда вас выселили?

— Нас выселили из дома, где мы жили, — с Гурзуфской.

— Чем вы занимались до депортации?

— Мы были детьми, мама работала. Бабушка нас смотрела, следила за домом, за хозяйством.

— Как 18 мая вам объявили о депортации?

— Это было очень тяжелое время. 17 мая отец с командиром ехал на военных машинах из Севастополя в Одессу. Когда они проезжали здесь, папа высунул голову из машины. Командир спросил у него: «Ты что, увидел там красивую девушку?» «Нет, мы проезжаем мимо моего дома», — ответил отец. «Почему же ты раньше не сказал? Разворачивай машину», — обратился он уже к шофёру. Шофёр развернул машину, они подъехали к дому. Гурзуфская там была совсем рядом. Зашли домой. Мы увиделись с отцом, сообщили маме, она тоже пришла. 17-го мы устроили большое мероприятие, собрались соседи, родственники. Они уехали ночью… Было темно, я очень хорошо помню. Они вышли, попрощались, ни о чем не подозревая. Ночью. Это было уже 18-е. Ночью 18-го в дверь постучали. Я очень хорошо это помню. Когда мы открыли дверь, солдат сказал нам: «Выходите!» Бабушка старенькая. Солдат говорит: «Выходите, выходите, вас выселяют!» Мы вышли в одних рубахах, на ногах налынчики. Мама растерялась, не знала, что делать. Нам попался очень жестокий солдат. Маму сразу вытащили из дома, ничего взять не позволили. Был такой яркий лунный свет. Наверное, это было 15-е число (по хиджре). Кругла-круглая луна. До сих пор перед глазами. Бабушка взяла Коран и мараму, больше ничего нет. Мама потом зашла во двор к соседям, разбила окно и смогла кое-что взять: деньги, продукты, с этими вещами нас посадили в вагоны. Я не помню, что было в вагонах.

— Солдаты обращались с вами грубо?

— Толкали. Сказали: «Полезайте в машину, поезжайте туда!» Животные, коровы кричат, собаки лают. Это было ужасное время. Пусть Аллах никого не подвергает таким испытаниям. Пусть убережет от того, что пережил наш народ.

— Где вас собрали?

— Нас собрали в Симферополе на вокзале.

— Вы помните, сколько там было людей?

— Много, много. Я не знаю, сколько точно. Но очень много. Все плакали. Плакали кричали, прижимались друг к другу…

Вас там долго держали? Долго там стояли?

— Я уже не помню такие подробности. Я не знаю, сколько мы там находились.

— После того, как вас посадили в поезд, что вы помните?

— Я помню, что в вагонах было очень много людей. Все плакали.

— Старики в одной стороне, женщины — в другой, дети — в третьей. Никто ничего не знал, ничего не знал. Что и говорить, не знали. Только плакали все. И старики, и дети.

— Вы помните вагон? Каким он был?

— Он был чёрный-чёрный. Ни света, ничего. Были небольшие щели. Когда наступал день, Свет проступал сквозь эти маленькие щелочки. Это помню.

— Туалет, вода были?

— Не было. Туалета не было, в углу сделали небольшое отверстие. Повесили тряпку, и все: будь то женщины или дети — ходили туда.

— В вагон попадал воздух?

— Воздух стоял, в вагонах было очень душно. Не было возможности нормально дышать. Вот это знаю.

— Вам давали что-то поесть?

— Мама взяла кое-что из еды с собой. А так у нас ничего с собой не было: ни одежды, ничего.

— Когда вагон останавливался, он долго стоял?

— Вагон останавливали. И всё…

— Как долго длилась остановка?

— Я не помню настолько, но останавливались и какое-то время стояли. Потом солдаты начинали кричать: «Поднимайтесь в вагоны!» Все бегом запрыгивали в вагоны. Некоторые в это время находили воду, некоторые что-то еще находили, что-то необходимое. И потом бегом в вагон. Были и те, кто оставался на станциях, они потом садились в другие вагоны. Длительных остановок не делали, не позволяли останавливаться надолго.

— Что делали с умершими?

— Умерших вытаскивали, а что происходило дальше, я не знаю. Не знаю.

— В вашем вагоне много людей умерло?

— Много людей, много умерло.

— Дорога была долгой?

— Дорога была очень долгой. Я очень хорошо помню, как мы проезжали Волгу, в Куйбышево. Вот этот момент очень хорошо помню. Этот большой мост. Нас привезли на Урал. Нас высадили на Урале. Молотовская область, город Краснокамск.

— Потом, когда и куда вас повезли?

— Вот в Краснокамск, Молотовская область. Нас туда привезли. Там было очень холодно. Очень холодно. Нас всех там высадили. И заселили в бараки всех.

— Вы кого-то потеряли из вашей семьи.

— Нет, в дороге никого не потеряли.

— Как вас встречали в местах ссылки?

— Я плохо помню, как нас встречали.

— Что осталось в вашей памяти?

— Я помню бараки, местность была болотистая, из дерева были сделаны дорожки, из досок были сделаны дорожки, потому что везде было болото. Было много и тех, кто умирал, упав в болото. Вот в какие места мы попали. Там был большой целлюлозный комбинат, я слышала от мамы. Вот всех взяли на эту фабрику работать, давали еду за работу. Вот это помню. В этих бараках хоть и тесно было. Но всех заселили туда.

— Какой была жизнь в первые годы?

— Мы были маленькими детьми, а мама работала.

— Чем она занималась?

— На комбинате работала, у станка. Что же касается еды, там было много картофеля, и были те, кто помогали, местные. А другим не было до нас никакого дела. Но маму сильно грузили работой, она очень много работала.

— Когда вы оттуда уехали?

— Мы уехали в 1947 году, папа был еще в армии. В 1947 году мы сбежали из Урала в Азию, в город Ленинабад, сейчас это Чкаловск. Сбежали в Ленинабад. Папа, вернувшись с войны, нашёл нас. Он тоже туда приехал. Устроившись на работу, там и расположились.

— Когда вы вернулись в Крым и куда именно?

— Первый раз мы приехали в 1966 году с мужем и старшим сыном. Поездили по Крыму. Поехали в Севастополь, побывали в Симферополе. Потом муж в нескольких местах уточнял: «Если переехать, есть ли возможность прописаться? Я ищу работу» Мой отец — участник войны, был награждён орденом. Сказали, что если он привезёт документы, то можно что-то придумать. Сказали: «Если вы привезёте документы, мы рассмотрим ваше дело. Если дадут разрешение, мы вам сообщим». Мы с детьми переехали в 1988 году.

— Куда?

— Мы приехали сразу сюда, в Бахчисарай. У нас не было работы в Бахчисарае, мы приехали к другу. У друга был знакомый, который продавал дом. Мы решили на него посмотреть. Дом как дом. Как бы то ни было, мы нашли место, где можно было остаться, и купили его сразу.

— Что это за место? Куда вы приехали?

— Мы жили на улице Степной. А в 1989 году переехали сюда, на Русскую. Я в 1988 году начала работать в военной части. Мы приехали в Амурское.

— О чём вы мечтали до депортации?

— Как сказать… Вырасти… Наши мамы ради нашего счастья и здоровья намучались, чтобы нас обучить.

— У вас были детские мечты?

— Да, в то время мы все мечтали учиться, хотели куда-нибудь поступить.

— Кем вы хотели стать?

— Сначала я хотела стать врачом. Но когда я видела кровь, мне становилось страшно. Потом это прошло. Я поступила в торговый институт на заочное отделение. Отучилась три года, потом у меня родился ребёнок, я и оставила учёбу.

— Чем для вас был Крым?

— Крым для нас был Родиной. Наши дома, наши плодородные земли, сердца были здесь. Сколько бы мы ни жили в Средней Азии, мы всё время думали о Крыме. Я знаю, как плакали родители. Когда по радио говорили, знаю, как плакали крымские татары, мы тоже плакали. Крым был нашей мечтой. Когда начинались эти разговоры, мы вместе со всеми детьми начинали носиться, мол, уезжаем. Как бы ни было сложно, в то время у нас и денег не было, и возможностей не было, но мы вместе со всеми, Слава Богу, уехали оттуда. Слава Богу, сейчас у нас все хорошо. Слава Богу.